НА ПУТИ К МАСТЕРСТВУ
Ну вот, дорогой читатель, мы и подошли к концу. Теперь наши пути расходятся, и я отпускаю вас с наилучшими пожеланиями. Надеюсь, что был вам полезным соратником и хорошим другом в течение того времени, которое мы провели вместе. Потому что я и хотел быть вам другом и соратником. Когда я писал эти строки, то ни разу не считал себя мэтром, поэтому-то и не назвал свою книгу “Нахлыст для мастеров”. В бытность свою я познакомился слишком со многими “мастерами”, и последующее протрезвление заставило меня стать осторожным и критичным. Знаменитостями следует восторгаться из платонического отдаления, быть может, тогда можно будет избежать чувства неловкости и даже разочарования. И на тебя самого, как только ты слегка научишься водить пером, face=»Times New Roman»>могут наклеить ярлык мастера, идола в предпочитаемой тобой области. И теперь уже ты сам вынужден будешь, если не любишь всякую шумиху, украдкой пробираться вдоль берега с немым предостережением на устах: “Берегитесь, опасайтесь мастеров!”
К действительно подлинным мастерам рыболовства какими представляю их я, какими представляют их многие из тех тихих знатоков, тропу которых я пересек, относится так мало людей и в то же время так много. Настоящий мастер измеряет свое умение не добычей и не ее количеством. Он не бахвалится своим искусством заброса и не старается припереть к стенке менее талантливых. Он не считает свое удилище, свою мушку, свой метод пупом земли нахлыстовиков.
Я думаю, что каждый требовательный нахлыстовик разовьет в себе и будет поддерживать собственное личное мастерство, будь он один или в кругу добрых друзей. Одного осчастливливают заполненные предчувствием часы, проведенные над вязкой мушек. Другого возбуждает заброс мушки, которым он отменно владеет в любой ситуации. Следующий до предела самопознания ищет идеальную снасть, а еще кто-то находит самоутверждение в постоянном творении и созидании, становлении и исчезновении во всемогущей природе.
К мастерству относятся скромность и сдержанность по отношению к своим товарищам по ужению, а также уважение к своим собратьям. Мы, рыболовы, так же как и охотники, единственные, кому дано ловить и убивать живущее на свободе существо. О том, какую ответственность, даже вину мы при этом возлагаем на себя, задумываются лишь немногие. Заяц, в которого попали, может верещать, раненая косуля жаловаться, подстреленная птица кричать. Это потрясает. Рыба же остается немой при всех жестокостях, которые ей приходится претерпевать. Если бы она вдруг обрела голос в руках так называемых мастеров рыбной ловли, я думаю, что он смягчил бы самый твердый камень на берегу.
Никто не упрекнет молодого удильщика, если он на первых порах войдет в настоящее опьянение от ловли. Но здесь следует вмешаться более опытному авторитету, который притормозил бы его, успокоил, поправил. Если старший товарищ найдет нужные слова, они не будут гласом вопиющего в пустыне. Даже среди молодого поколения нахлыстовиков я всегда находил достойных уважения, внимательных и заинтересованных слушателей. Ничего удивительного: ведь и сам когда-то отличался любознательностью и прилежанием и был благодарен за любой полезный совет.
Но ведь есть и свои личные мечты и цели. Они касаются в первую очередь достижимых и недостижимых рыбных водоемов, которые еще надо посетить. Потому что кто еще так охвачен страстью к путешествиям и приключениям, как вечно ищущий, вечно находящий нахлыстовик? Умение переживать — это благо. Тот, у кого до старости сохранится пытливое любопытство и готовность воспринимать новые впечатления, тот может считать себя счастливым.
