Есть такая река.

Есть такая река. Алексей Пахотин Российская Охотничья Газета 2000/№26 Вологодская область, где я живу, вообще славится количеством и размерами рек. Это и полноводная Шексна, до сих пор являющаяся важной транспортной артерией Северо-Запада, и небезызвестная Молога, давшая название городу, который теперь покоится на дне Рыбинского водохранилища, и практически таёжная Сухона, впадающая в Северную Двину, и десятки, возможно сотни, других. Одна из самых крупных и, в большей своей части, доступных рек это — Суда. Суда, красавица Суда… Ещё десяток лет назад это имя ассоциировалось у череповецких, вологодских (и не только) рыболовов с весомыми гарантированными уловами. Если вдруг случался какой-либо сбой с транспортом, можно было смело садиться на один из рейсовых автобусов, направляющихся в любое место на её берегу, либо просто пересекающих Суду по мосту на трассе Вологда — Нижняя Ладога. Пусть даже это было уже не раннее утро, как было задумано ранее. Прибыв к обеду, вы всё равно уезжали домой с весомым пакетом окуней, плотвы (у нас её называют сорогой), либо какой-нибудь более серьёзной рыбы. Были особые любители, которые не променяли бы Суду ни на какой другой, пусть более добычливый водоём. Что же изменилось? Почему мы теперь предпочитаем ездить на “море”, осваиваем другие реки, а о Суде практически забыли? Точно сказать не могу, но уменьшение количества выловленной рыбы произошло одновременно с несколькими значительными антропогенными изменениями, каждое из которых масштабно само по себе, а уж в комплексе, видимо, и привели к такому негативному результату. Это, во-первых, перекрытие Суды плотиной в районе п. Кадуй. Подпор воды, созданный для подпитки ТЭЦ, сброс в Суду тёплой воды с пруда охладителя – первая причина изменений. Во-вторых, обусловленное перекрытием реки прекращение молевого сплава леса. Наконец, в-третьих, прошедшие лет семь назад несколько сбросов в акваторию Суды неочищенных промышленных стоков, в том числе концентрированной серной кислоты в результате аварии на химическом комбинате. Может быть, есть и другие причины, может быть, часть из этих причин и не зависят от человека, но результат очевиден. Традиционных для Суды видов рыбы (синец, судак, берш) стало мало, повсеместно распространённых окуня и плотву (сорогу) можно найти в больших количествах на других водоёмах, зато случаются (и часто) поимки в реке окультуренных видов: карпа и форели, по-видимому, сбежавших из садков. Конечно, и сейчас по Суде “гуляют” косяки леща, ловля которого в июне — июле увлекательна и добычлива, да и вообще, плотина стоит в нижнем течении реки, а выше Суда осталась в своей первозданной красе! К сожалению, так уже сложились обстоятельства, что я достаточно редко имею возможность ловить в верхнем течении Суды, поэтому мне хотелось бы подробнее остановиться всё-таки на её нижнем участке: от плотины в посёлке Кадуй, до места впадения в Рыбинское водохранилище. В самом Кадуе есть несколько совершенно разных вариантов ловли в Суде, хотя здесь стоит отметить, что кое-что Судой называть не совсем корректно. С десяток лет назад в “тёплом канале” – сбросе отработанной воды с ГРЭС было организовано рыбоводческое хозяйство. Я для себя открыл этот питомник в 1989 году, после возвращения из армии. Ситуация складывалась следующим образом: едва вернувшись, я сразу же получил приглашение на соревнования по поплавку, которые, как мне сказали, будут проходить в Кадуе. Я выразил сомнения, поскольку Кадуй у меня не ассоциировался с типичным местом для такого рода соревнований. Однако реальность превысила самые смелые ожидания: к концу первых двух часов ловли у меня в садке бултыхалось одиннадцать карпов размером до килограмма! Это было моё первое знакомство с карпом. Дальше в этом же канале я ловил, кроме карпа (а карпа я ловил весом до 4 кг) форель и бестера (насколько мне сказали – помесь белуги и стерляди). Сейчас там тоже можно поймать перечисленные виды рыб, но их количество резко сократилось на фоне общего хирениея рыбхоза. Где ещё можно половить в Кадуе? Например, в том месте, где сброс с пруда-охладителя соединяется с самой Судой. Место глубокое, с явно выраженной бровкой, очень привлекательно для окуня и щуки. Дальше – на сбросе под плотиной подпора. Там практически ежедневно дежурят “аборигены” в ожидании жереха, судака… Зверствует там налим в период своего посленерестового жора. Если спускаться ниже, то, пожалуй, на любом участке реки на протяжении нескольких десятков километров вы сможете поймать щуку, окуня, плотву, леща, язя и многое другое. Мелководные песчаные косы в местах изгибов реки и впадения многочисленных притоков, глубокие омута на поворотах и русловые бровки – про всё так сразу не расскажешь. Хотелось бы обратить внимание, что если ловить в притоках Суды, то лучше в тех, что впадают в неё слева. Очень популярен у местных (и не только) рыболовов был участок реки в районе посёлка Кривец. Во времена сплава там стояли боны, полностью перегораживающие реку, вот с них то и ловили любители “поставушек” леща. И как ловили! Но не стало сплава – меньше стало рыбы. Теперь у местных более популярен другой способ ловли, связанный с её активным поиском. На лодках различного калибра они спускаются вниз по течению, простукивая дно здоровенными мормышками с насадкой из пучка червей. Всё тот же лещ, щука и судак не могут устоять против подобного угощения. Участок реки от Сойволовского до Межного – пристанище доночников и, опять таки, любителей лодочного “стукачества”. Ниже, там, где начинаются разливы, уже “обитают” спиннингисты. В затопленных коряжниках и травяных островах неимоверное количество окуня и щуки. Так всё же, почему мы перестали ездить на Суду? Для себя я бы определил это так: пока не изгладятся из памяти распадающаяся в руках рыба ядовитого “кислотного” оттенка, я буду ездить в другие места. Но, всё-таки, каждый год пару контрольных выездов на Суду я делаю. А вдруг…